Все люди, как книги, и мы их читаем,
Кого-то за месяц, кого-то за два.
Кого-то спустя лишь года понимаем,
Кого-то прочесть не дано никогда!
Кого-то прочтем и поставим на полку,
Пыль памяти изредка будем сдувать.
И в сердце хранить...но что с того толку?!
Ведь не интересно второй раз читать!
Есть люди-поэмы и люди-романы,
Стихи есть и проза-лишь вам выбирать...
А может быть, вам это все еще рано,
И лучше журнальчик пока полистать?!
Бывают понятные, явные книги,
Кого-то же надо читать между строк.
Есть ноты, сплошные оттенки и лиги,
С листа прочитать их не каждый бы смог.
Наш мир весь наполнен загадкой и тайной,
А жизнь в нем лишь самый длинный урок.
Ничто не поверхностно и не случайно,
Попробуй лишь только взглянуть между строк! (с)

Однажды мне приснился чудесный сон о человеке и свече... (притча)

...Наступал вечер. Некий человек взял маленькую свечку и начал взбираться с ней по длинной винтовой лестнице.
- Куда мы идем? - спросила свечка.
- Мы взбираемся на башню, чтобы осветить кораблям путь в гавань.
- Но ни один корабль в гавани не сможет увидеть мой свет, - возразила свеча.
- Хоть твой огонек и невелик, - сказал человек, - все же продолжай гореть так ярко, как сможешь, остальное же оставь за мной.

Так беседуя, они достигли вершины лестницы, и подошли к большой лампе. Человек зажег лампу при помощи маленькой свечки, и вскоре, большие отполированные зеркала за лампой отразили лучи от маленькой свечки, и свет ее распространился на мили окрест и вглубь моря, освещая путь кораблям и путешественникам.
...Как маленькая свечка или даже спичка могут разжечь огромный костер и указать путь сотням людей, так и малое пламя твоего душевного тепла и хорошего примера сможет в принципе изменить жизнь, мировоззрение и судьбу людей, даже если ты сам этого еще и не осознаешь в полной мере.
Просто будь светом для окружающих тебя людей как тот маячок, который радостно направлял корабли в безопасную гавань. "

Молчит. Я тоже молчу, пытаюсь понять. Подходит покупательница -- дед называет сумму, тётка начинает торговаться, через минуты две они сторговываются, старик взвешивает виноград, добавляет туда ещё и отдаёт. Я уже совсем ничего не понимаю.
-- Дедушка, -- говорю, -- ну скажите мне, что не так? Почему мне не продаёте, а ей -- даже с верхом? Я ведь даже не торговался!
Аксакал ехидно сощурился, погладил бороду.
-- Потому и не продал. -- он помолчал. -- Молодой ты ещё. Вот пойми: я этот виноград вырастил. Труд в него вложил, пот свой, поливал, собирал, теперь продаю. Жалко мне его отдавать! А другой человек - он деньги заработал. С трудом заработал, наверное, нелегко они ему достались! Он тоже не хочет их отдавать. Поторгуемся мы, сойдёмся на цене, чтобы никому не обидно - и тогда мне от его денег счастье будет, он их с охотой отдаст. И я ему сверху даже виноград добавлю, лишь бы ему хорошо было!
Дед ещё раз ехидно посмотрел на меня.
-- А кто не торгуется, тот денег не ценит. Или достались легко, или украл - нехорошие это деньги, не должны они легко даваться. И мне от них счастья не будет! Не буду я лучше связываться с такими деньгами..
До меня дошло.
-- Дедушка, -- говорю. -- Сколько уступите?

Осенняя прогулка.

Ночами буду ворошить
Осенних листьев сушь и прелесть
И тормошить покой души -
Какая в этом действе прелесть,
Какая в этом действе суть,
Забава и печаль какая!
Побуду целый день в лесу,
Своим желаньям потакая.

Ночами буду ворошить
Листву, шагая еле-еле.
И по ладоням ворошить
Размашистой лохматой ели.
И вспоминать, и вспоминать...
Что было - явь. а что - приснилось?
И понимать, и понимать
Судьбой дарованную милость.

Пробуду целый день в лесу,
О хлебе позабыв и соли,
В пустынный дом души раздолье,
Наполнив до краев, внесу,
И сердце придержу рукой,
В содеянное днем вникая.
Безумство сердца - боль какая!
Какое счастье - непокой!

Действительно необходимо, чтобы добродетель женщины была велика, так как часто ее должно хватить на двоих. (Кармен Сильва (Елизавета фон Вид)) р.с. а то и на троих)

Доброта - язык, на котором немые могут говорить и который глухие могут слышать. (П. Бови)

Есть две морали: одна – пассивная, запрещающая делать зло, другая –активная, которая повелевает делать добро. (Пьер Буаст)

Пригоршня добрых дел стоит больше бочки знания. (Джордж Герберт)

В этом мире только одна вещь, перед которой должны преклоняться, это - гений, и одна вещь, перед которой следует пасть на колени, - это доброта. (Виктор Гюго)

Трудно привести к добру нравоучениями, легко примером. ( Сенека)

Тот, кто делает добро другому, делает также добро самому себе, не в смысле последствий, но самим актом делания добра, так как сознание сделанного добра является высшей наградой для человека. ( Сенека)

пожалуй мудрых цытат достаточно.Выводы делайте сами...

Антарас
Антарас приоткрыл глаза, потянулся и зевнул. Дернул ухом, прислушиваясь, и повернул голову в ту сторону, откуда раздавался разбудивший его металлический звон.
- Ты что там делаешь? - с интересом спросил он у закованного в фуллплейт шилен кнайта, возившегося возле основания Антарасьей шеи.
- Не видишь? Голову тебе рублю, - пропыхтел шилен кнайт, не переставая мерно наносить удар за ударом по прочной чешуе.
- И как успехи? - поинтересовался Антарас.
- Не мешай! - злобно огрызнулся шилен кнайт.
- Ладно, - покладисто согласился Антарас и попытался снова задремать.
Но звон меча отвлекал.
- Слушай, а зачем тебе моя голова? - спросил Антарас через полчаса.
- Да она мне нафиг не нужна, - ответил шилен кнайт.
- А рубишь зачем?

- Так надо.
- Аа... Ну, если надо, тогда конечно. Тяжело, небось?
- Тяжело, - признал шилен кнайт.
- Не хочешь передохнуть?
Шилен кнайт, прищурившись, поглядел на солнце из-под латной рукавицы.
- Через час передохну, ближе к полудню.
- Это хорошо, - кивнул Антарас. - А то у меня уже шея затекла, лежать в одной позе. И в туалет хочется.
- Ну, слетай, только по-быстрому.
Антарас захлопал крыльями и полетел за кустики. Через минуту вернулся и снова расположился на камнях.
- Можешь продолжать.
Шилен кнайт повертел в руках иззубренный меч, отбросил в сторону и, решительно достав из заплечного мешка ножовку, начал пилить.
Антарас заерзал и захихикал.
- Эй, перестань, щекотно!
- Ну, извини.
Сменив ножовку обратно на меч, шилен кнайт снова принялся рубить.
- Так лучше?
- Ага, - зажмурился Антарас. - Даже приятно. Можешь немножко левее?
- Могу.
Некоторое время не было слышно ничего, кроме громкого пыхтения, звона меча и довольного мурлыканья Антараса.
- Прекрати! - наконец не выдержал шилен кнайт.
- Что?
- Мурлыкать прекрати. Меня это раздражает.
- Почему? - обиженно спросил Антарас.
- Потому что у тебя это получается немелодично! И вообще, будь серьезнее, когда тебя убивают. Антарас задумался.
- А меня убивают?
- Да.
- Ты?
- Да.
- Не верю! - Антарас зевнул. - Если бы ты меня столько времени убивал, то уже убил бы десять раз.
- А что же я, по-твоему, делаю? - разозлился шилен кнайт.
- Рубишь мне шею.
- Ну!
- Что?
- Если я тебе отрублю шею, ты же помрешь?
- Ты не отрубишь мне шею, - уверенно заявил Антарас.- Сам видишь, ничего не получается.
- А если динамитом? - предложил шилен кнайт.
- Не советую, - покачал головой Антарас.- Я плююсь высокотемпературной плазмой.
Шилен кнайт устало вздохнул и сел на камень.
- Ну, и что мне тогда делать? Если у меня работа такая - драконов рубить?
- Ну и руби, - пожал плечами Антарас. - Я что, возражаю? У нас любой труд почетен. А тут, гляди, еще работы непочатый край!
Антарас вальяжно вытянулся на камнях и подставил шилен кнайту бронированное брюхо.
- Не в службу, а в дружбу - может, попробуешь поразить меня в сердце? - умильно попросил он. - Я постараюсь не мурлыкать!

(с) Баян

Паутинка.....Так и наши отношения...Разорви ниточку и все летит в пропасть....Берегите друг друга